Диалог без посредников. "Санкт-Петербургские ведомости" |
05.11.2014
Образовательный форум Общероссийского народного фронта в Пензе запомнился хотя бы уже сюжетом в новостях: директор школы рассказывает президенту Владимиру Путину анекдот, объясняющий, почему учитель работает на полторы ставки. «Потому что на одну есть нечего, а на две – уже некогда». Но особенно форум впечатлил полным отсутствием – среди 550 участников – педагогических управленцев заметного уровня. Ни руководителей городских и даже районных отделов образования, ни глав управлений и комитетов по образованию. Только президент – и воспитатели детсадов, учителя, преподаватели вузов, социальные педагоги, общественники, кто-то из родительского сообщества... Максимум – директор школы, всего человек пять из ректоров и проректоров. Помощник президента Андрей Фурсенко, министр образования и науки Дмитрий Ливанов, руководитель Рособрнадзора Сергей Кравцов, председатель Комитета Госдумы по образованию и науке Вячеслав Никонов присутствовали только на заключительном заседании и оказались в роли слушателей того, о чем народ с президентом толкует. Одним из пяти модераторов форума был Сергей РУКШИН, профессор РГПУ им. А. И. Герцена, замдиректора и учитель Президентского лицея № 239, в народе больше известный как «единственный в мире учитель, воспитавший двух лауреатов Филдсовской премии» – Перельмана и Смирнова. Сам он считает форум «событием эпохальным».
– Сергей Евгеньевич, форум «по образованию», говорят, был организован за спиной у Министерства по образованию – интересный ход.
– Известна цитата из Д. А. Медведева, нашего премьер-министра, о том, что он много ездил по стране и не видел ни одного учителя, который был бы против ЕГЭ. Дмитрий Анатольевич может искренне это говорить: просто его окружение подбирало для встреч людей, характеризующих работу министерства как успешную.
Принципиальная задача форума была такова – донести до президента, до его администрации реальные болевые точки, которые накопились в образовании за 15 лет реформ.
– Что вдруг насторожило? По министерским отчетам, у нас все лучше и лучше.
– Практические результаты насторожили. Как может быть естественным результат работы педагогического вуза, если его выпускники не идут в учителя? Как можно считать естественным результат работы какой-нибудь программы бакалавров, когда бакалавр идет в магистратуру на другую специальность?
Самые показательные примеры, с моей точки зрения, – именно педагогическое образование и распад инженерной школы. Что такое четырехлетний педагогический бакалавриат? Урезана теоретическая подготовка, методическая, психологическая – и полное отсутствие практики. А ведь подготовка педагогов – я образ такой нашел – это чеканка той валюты, которой страна будет расплачиваться за свое будущее на много поколений вперед.
Нынешнее состояние инженерных школ тоже очевидно: рухнувший «Фобос-грунт», не выведенные на орбиту спутники связи, ракета «Булава», которая в первое время взлетала только в 50% случаев. Мы не можем спроектировать толком ни одного нужного стране самолета, кроме Суперджета; про наш автопром говорить тяжело.
Сейчас Запад лишил нас технической и технологической поддержки, причем не в военной области и не в технологиях двойного назначения, а в вещах сугубо мирных. Например, выяснилось, что нам не будут продавать оборудование для освоения арктического шельфа. А своего нет – некому проектировать.
Острота проблем и заставила Общероссийский народный фронт и Общественную палату организовать прямой диалог с президентом, минуя структуры, которые обеспечивают «одобрямс». У форума был формат, который позволял высказаться всем 550 участникам. В первый день было проведено 20 «круглых столов», на которых были озвучены проблемы, на следующий день эти проблемы рейтинговались, чтобы обнажить самые острые и предложить первоочередные меры.
– Какая проблема заняла почетное первое место?
– Механизм принятия решений. Решения о проведении той или иной реформы принимаются без контроля профессионалов, несмотря на наличие общественного совета при министерстве, членом которого я являюсь, и Общественной палаты. Решения общественного совета носят лишь рекомендательный характер. Например, меньше месяца назад общественный совет единогласно рекомендовал министерству восстановить квоту 45% на победителей и призеров олимпиад (количество участников олимпиад, которые считаются призерами и получают льготы. – Ред.): год назад она была понижена до 30%, и это отсекло многих талантливых ребят, причем из регионов. Но министерство квоту не возвратило. А в Общественной палате один из главных идеологов реформ Ярослав Иванович Кузьминов (ректор ВШЭ. – Ред.) руководит и комиссией по образованию, то есть, получается, одобряет сам себя.
Решения принимаются в лучшем случае с консультацией управленцев нижнего уровня, а они люди зависимые от министерства и органов управления субъектов Федерации – и поддерживают все.
Вторая по значимости болевая точка – абсолютно некритическое копирование элементов системы образования и науки других стран. Каждая система образования нервами, кровеносными сосудами связана с остальной жизнью страны, и нельзя пересадить нам американскую систему и рассчитывать, что она приживется. Нельзя пересадить сердце слона лягушке. И наоборот. Это тоже, кстати, связано с механизмами принятия решения.
– Вы вели обсуждение темы качества образования – какие проблемы выделили как первоочередные?
– Во-первых, нет эффективной оценки системы качества образования, от средней школы до вузов и аспирантуры. Анекдотичен был первый рейтинг вузов, который учитывал показатели, ничего не говорившие о системе подготовки: квадратные метры, зарабатываемые деньги, число иностранцев, средний балл поступающих. Но критерий работы гончара – не то, сколько он заработал, а качество горшков. На площадке, где обсуждалась работа высшей школы, упомянули о еще одном требовании к вузам, – цитируемости ученых в западных научных журналах. Представьте себе, что наш историк пишет работу по истории Крыма и его связи с Россией – Запад опубликует? О цитируемости работ, связанных с оборонкой или технологиями двойного назначения, вообще говорить сложно.
Во-вторых – Болонский процесс. Раньше мы готовили специалистов по выверенным десятилетиями программам, но их Болонский процесс отменил, были введены бакалавриат и магистратура. Дошло до того, что в Педагогическом университете имени Герцена нет приема на специальность «учитель» – он выпускает безликих бакалавров образования.
Бакалавр может после четвертого курса уйти на магистратуру по совершенно другой специальности, и вы верите, что бакалавр по «прикладной математике и информатике», перейдя в магистратуру на экономику, за два года станет грамотным экономистом и что это то же, что прежние пять лет подготовки специалиста-экономиста?
Страна вкладывает деньги в бюджетные места для бакалавров одной специальности – и не получает по этой специальности ни специалистов, ни магистров. А бюджетные места – это госзаказ, это профессионалы, на которых государство рассчитывает. Эта проблема в общем рейтинге стала третьей.
Высочайшее качество российских инженеров (первые в мире атомные станции, первые в мире спутники, первый полет в космос и т. д.) – все это мы утратили, и одной из существенных причин стал Болонский процесс. Поэтому просьба к президенту была – вернуть в качестве первого шага специалитет в отдельных направлениях: в педагогике и инженерии.
Наша система должна ориентироваться на внутренние потребности. Статус великой державы определяется не тем, состоишь ли ты в Болонской системе, а тем, способен ли ты сам развивать национальную систему образования, фундаментальную и прикладную науку, готовить специалистов.
– ЕГЭ, разумеется, тоже выделили?
– Разумеется. Это достижение, что экзамен единый для всей страны, что он снизил коррупцию при приеме в вузы, что дети из отдаленных регионов могут поступать в престижные вузы. Но то, что экзамен «единый» и для средней школы, и для поступления в вуз, – очень плохо. Не может один пакет задач сказать, что ребенок добросовестно отучился в школе, и оценить его способность к продолжению образования в вузе. Тем более что у вузов разные требования по математике, физике и т. д.
ЕГЭ исказил обучение в средней школе (ученики просто не ходят на предметы, если они не нужны для экзамена), повлиял на учителей (многие акцентируют внимание только на темах, которые связаны с ЕГЭ). Руководитель петербургской делегации на форуме директор лицея № 369 Константин Тхостов как раз говорил о том, что нельзя оценивать школу по результатам ЕГЭ, потому что это результат работы не только школы, но и подготовительных курсов, репетиторов и т. д.
ЕГЭ исказил и высшую школу: вуз обязали брать всех, кто проходит по ЕГЭ, но от него требуют подготовки полноценных кадров!
Мы предложили восстановить роль средней школы как самостоятельного института: если ученик не хочет идти в 10-й класс, ему нужно выдать аттестат об окончании девяти классов по четвертным и годовым оценкам. И президент поддержал это предложение. По крайней мере это поможет избежать скандалов, которые были в этом году, когда пришлось понижать заранее объявленные минимальные баллы.
А ЕГЭ останется инструментом для поступления в вузы, пока не придумаем лучшего.
Еще одна проблема – образовательное пространство страны поделено чуть ли не на удельные княжества: отличник может стать двоечником, просто перейдя в другую школу. По одной программе обыкновенные дроби могут проходить в пятом классе, а десятичные в шестом, а по другой – наоборот. И ребенок, перейдя в другую школу, может что-то изучать дважды, а что-то – вообще упустить.
Мы сказали (и президент это предложение поддержал), что надо восстановить единое образовательное пространство. Я говорю не о едином учебнике. Наше предложение не противостоит вариативности учебников и программ. Но должно быть фундаментальное ядро содержания школьного образования, положенное в основу всех учебников и программ. В этом ядре должно быть определено, какие знания по математике понадобятся в физике, какие – в химии, и т. д.
– На остальных площадках какие ключевые вопросы вынесли на общее обсуждение?
– Колоссальную бюрократизацию системы образования. Один директор школы сказал, что на прежние отчеты у него хватало пачки бумаги, теперь уходит 5 – 7 пачек. Электронный документооборот должен был заменить бумажный – на деле он его дополнил.
Константин Эдуардович Тхостов озвучил проблему неэффективной системы оплаты труда учителя и преподавателя вуза. Петербуржцам тут трудно говорить, наш город – особая точка на образовательной карте страны, у нас развитая система работы с одаренными детьми; нет скандалов, как в Москве, из-за слияния школ; у нас замечательная система допобразования. И в рамках этого благополучия я ужаснулся тому, что происходит в регионах. На Дальнем Востоке у учителей в этом году зарплата снизилась.
– По указу президента, она должна расти до средней по региону.
– Она и растет по всем отчетам. Один директор встал и сказал: в районной администрации велели, чтобы мои учителя помалкивали, иначе лишусь работы.
Система оплаты труда учителя и преподавателя вуза приводит к колоссальным перегрузкам. Зарплата доведена до средней по региону не за ставку 18 часов – это только аудиторные, а нужна подготовка, проверка тетрадей и т. д., у учителя на эту ставку выходит до 49 рабочих часов в неделю. О какой качественной подготовке можно говорить, если он работает на две ставки?
Дальше. Учитель не защищен. Любые жалобы ученика или родителя могут лишить его квалификационной категории и понизить зарплату. Это с одной стороны. С другой – сколько историй с увольнением директоров, за которых были и ученики, и родители – а работодатель-администрация, по закону, мог вышвырнуть его в 24 часа. И ведь есть механизмы поддержания статуса и престижа: в некоторых странах учитель – это госслужащий.
Еще одна тема – отсутствие социального лифта для успешных педагогов. Инженер может быть младшим конструктором, конструктором, ведущим группы и т. д. В школе – только учитель, завуч и директор. Нужны возможности: учитель-методист, учитель-наставник, старший учитель...
Дальше: с точки зрения Болонского процесса – неважно, уедет наш выпускник за границу или нет. Но эта мобильность хороша в условиях европейского экономического сообщества. А когда от нас уезжают лучшие, а приезжают неквалифицированные мигранты – это подрыв национальной безопасности. Надо создавать ценности осознания себя россиянином, чтобы, даже поучившись за границей, наши возвращались. Вернулся же Ломоносов!
Из системы образования ушло воспитание – на него не хватает сил у перегруженных работой учителей. Из системы высшего образования ушла научная работа: педагоги перегружены лекциями. Ушла доступность образования, потому что в новом законе «Об образовании» нет коррекционной школы, школы для детей-инвалидов, школы для одаренных – там все одинаковые, но разная подготовка требует разного финансирования.
Наконец, проблема сельских школ: в стране было закрыто множество некомплектных школ, а сельская распутица и бездорожье фактически лишают детей образования.
– Что по итогам форума?
– В течение месяца его результаты должна обработать администрация президента. Мы надеемся, что выйдет серия поручений президента во исполнение одобренных им пожеланий.
P. S. Стало известно, что по крайней мере одно предложение участников форума уже удовлетворено. Квота призеров всероссийской олимпиады увеличена до 45%.
Источник: http://www.spbvedomosti.ru/print.htm?id=10311514@SV_Articles
– Сергей Евгеньевич, форум «по образованию», говорят, был организован за спиной у Министерства по образованию – интересный ход.
– Известна цитата из Д. А. Медведева, нашего премьер-министра, о том, что он много ездил по стране и не видел ни одного учителя, который был бы против ЕГЭ. Дмитрий Анатольевич может искренне это говорить: просто его окружение подбирало для встреч людей, характеризующих работу министерства как успешную.
Принципиальная задача форума была такова – донести до президента, до его администрации реальные болевые точки, которые накопились в образовании за 15 лет реформ.
– Что вдруг насторожило? По министерским отчетам, у нас все лучше и лучше.
– Практические результаты насторожили. Как может быть естественным результат работы педагогического вуза, если его выпускники не идут в учителя? Как можно считать естественным результат работы какой-нибудь программы бакалавров, когда бакалавр идет в магистратуру на другую специальность?
Самые показательные примеры, с моей точки зрения, – именно педагогическое образование и распад инженерной школы. Что такое четырехлетний педагогический бакалавриат? Урезана теоретическая подготовка, методическая, психологическая – и полное отсутствие практики. А ведь подготовка педагогов – я образ такой нашел – это чеканка той валюты, которой страна будет расплачиваться за свое будущее на много поколений вперед.
Нынешнее состояние инженерных школ тоже очевидно: рухнувший «Фобос-грунт», не выведенные на орбиту спутники связи, ракета «Булава», которая в первое время взлетала только в 50% случаев. Мы не можем спроектировать толком ни одного нужного стране самолета, кроме Суперджета; про наш автопром говорить тяжело.
Сейчас Запад лишил нас технической и технологической поддержки, причем не в военной области и не в технологиях двойного назначения, а в вещах сугубо мирных. Например, выяснилось, что нам не будут продавать оборудование для освоения арктического шельфа. А своего нет – некому проектировать.
Острота проблем и заставила Общероссийский народный фронт и Общественную палату организовать прямой диалог с президентом, минуя структуры, которые обеспечивают «одобрямс». У форума был формат, который позволял высказаться всем 550 участникам. В первый день было проведено 20 «круглых столов», на которых были озвучены проблемы, на следующий день эти проблемы рейтинговались, чтобы обнажить самые острые и предложить первоочередные меры.
– Какая проблема заняла почетное первое место?
– Механизм принятия решений. Решения о проведении той или иной реформы принимаются без контроля профессионалов, несмотря на наличие общественного совета при министерстве, членом которого я являюсь, и Общественной палаты. Решения общественного совета носят лишь рекомендательный характер. Например, меньше месяца назад общественный совет единогласно рекомендовал министерству восстановить квоту 45% на победителей и призеров олимпиад (количество участников олимпиад, которые считаются призерами и получают льготы. – Ред.): год назад она была понижена до 30%, и это отсекло многих талантливых ребят, причем из регионов. Но министерство квоту не возвратило. А в Общественной палате один из главных идеологов реформ Ярослав Иванович Кузьминов (ректор ВШЭ. – Ред.) руководит и комиссией по образованию, то есть, получается, одобряет сам себя.
Решения принимаются в лучшем случае с консультацией управленцев нижнего уровня, а они люди зависимые от министерства и органов управления субъектов Федерации – и поддерживают все.
Вторая по значимости болевая точка – абсолютно некритическое копирование элементов системы образования и науки других стран. Каждая система образования нервами, кровеносными сосудами связана с остальной жизнью страны, и нельзя пересадить нам американскую систему и рассчитывать, что она приживется. Нельзя пересадить сердце слона лягушке. И наоборот. Это тоже, кстати, связано с механизмами принятия решения.
– Вы вели обсуждение темы качества образования – какие проблемы выделили как первоочередные?
– Во-первых, нет эффективной оценки системы качества образования, от средней школы до вузов и аспирантуры. Анекдотичен был первый рейтинг вузов, который учитывал показатели, ничего не говорившие о системе подготовки: квадратные метры, зарабатываемые деньги, число иностранцев, средний балл поступающих. Но критерий работы гончара – не то, сколько он заработал, а качество горшков. На площадке, где обсуждалась работа высшей школы, упомянули о еще одном требовании к вузам, – цитируемости ученых в западных научных журналах. Представьте себе, что наш историк пишет работу по истории Крыма и его связи с Россией – Запад опубликует? О цитируемости работ, связанных с оборонкой или технологиями двойного назначения, вообще говорить сложно.
Во-вторых – Болонский процесс. Раньше мы готовили специалистов по выверенным десятилетиями программам, но их Болонский процесс отменил, были введены бакалавриат и магистратура. Дошло до того, что в Педагогическом университете имени Герцена нет приема на специальность «учитель» – он выпускает безликих бакалавров образования.
Бакалавр может после четвертого курса уйти на магистратуру по совершенно другой специальности, и вы верите, что бакалавр по «прикладной математике и информатике», перейдя в магистратуру на экономику, за два года станет грамотным экономистом и что это то же, что прежние пять лет подготовки специалиста-экономиста?
Страна вкладывает деньги в бюджетные места для бакалавров одной специальности – и не получает по этой специальности ни специалистов, ни магистров. А бюджетные места – это госзаказ, это профессионалы, на которых государство рассчитывает. Эта проблема в общем рейтинге стала третьей.
Высочайшее качество российских инженеров (первые в мире атомные станции, первые в мире спутники, первый полет в космос и т. д.) – все это мы утратили, и одной из существенных причин стал Болонский процесс. Поэтому просьба к президенту была – вернуть в качестве первого шага специалитет в отдельных направлениях: в педагогике и инженерии.
Наша система должна ориентироваться на внутренние потребности. Статус великой державы определяется не тем, состоишь ли ты в Болонской системе, а тем, способен ли ты сам развивать национальную систему образования, фундаментальную и прикладную науку, готовить специалистов.
– ЕГЭ, разумеется, тоже выделили?
– Разумеется. Это достижение, что экзамен единый для всей страны, что он снизил коррупцию при приеме в вузы, что дети из отдаленных регионов могут поступать в престижные вузы. Но то, что экзамен «единый» и для средней школы, и для поступления в вуз, – очень плохо. Не может один пакет задач сказать, что ребенок добросовестно отучился в школе, и оценить его способность к продолжению образования в вузе. Тем более что у вузов разные требования по математике, физике и т. д.
ЕГЭ исказил обучение в средней школе (ученики просто не ходят на предметы, если они не нужны для экзамена), повлиял на учителей (многие акцентируют внимание только на темах, которые связаны с ЕГЭ). Руководитель петербургской делегации на форуме директор лицея № 369 Константин Тхостов как раз говорил о том, что нельзя оценивать школу по результатам ЕГЭ, потому что это результат работы не только школы, но и подготовительных курсов, репетиторов и т. д.
ЕГЭ исказил и высшую школу: вуз обязали брать всех, кто проходит по ЕГЭ, но от него требуют подготовки полноценных кадров!
Мы предложили восстановить роль средней школы как самостоятельного института: если ученик не хочет идти в 10-й класс, ему нужно выдать аттестат об окончании девяти классов по четвертным и годовым оценкам. И президент поддержал это предложение. По крайней мере это поможет избежать скандалов, которые были в этом году, когда пришлось понижать заранее объявленные минимальные баллы.
А ЕГЭ останется инструментом для поступления в вузы, пока не придумаем лучшего.
Еще одна проблема – образовательное пространство страны поделено чуть ли не на удельные княжества: отличник может стать двоечником, просто перейдя в другую школу. По одной программе обыкновенные дроби могут проходить в пятом классе, а десятичные в шестом, а по другой – наоборот. И ребенок, перейдя в другую школу, может что-то изучать дважды, а что-то – вообще упустить.
Мы сказали (и президент это предложение поддержал), что надо восстановить единое образовательное пространство. Я говорю не о едином учебнике. Наше предложение не противостоит вариативности учебников и программ. Но должно быть фундаментальное ядро содержания школьного образования, положенное в основу всех учебников и программ. В этом ядре должно быть определено, какие знания по математике понадобятся в физике, какие – в химии, и т. д.
– На остальных площадках какие ключевые вопросы вынесли на общее обсуждение?
– Колоссальную бюрократизацию системы образования. Один директор школы сказал, что на прежние отчеты у него хватало пачки бумаги, теперь уходит 5 – 7 пачек. Электронный документооборот должен был заменить бумажный – на деле он его дополнил.
Константин Эдуардович Тхостов озвучил проблему неэффективной системы оплаты труда учителя и преподавателя вуза. Петербуржцам тут трудно говорить, наш город – особая точка на образовательной карте страны, у нас развитая система работы с одаренными детьми; нет скандалов, как в Москве, из-за слияния школ; у нас замечательная система допобразования. И в рамках этого благополучия я ужаснулся тому, что происходит в регионах. На Дальнем Востоке у учителей в этом году зарплата снизилась.
– По указу президента, она должна расти до средней по региону.
– Она и растет по всем отчетам. Один директор встал и сказал: в районной администрации велели, чтобы мои учителя помалкивали, иначе лишусь работы.
Система оплаты труда учителя и преподавателя вуза приводит к колоссальным перегрузкам. Зарплата доведена до средней по региону не за ставку 18 часов – это только аудиторные, а нужна подготовка, проверка тетрадей и т. д., у учителя на эту ставку выходит до 49 рабочих часов в неделю. О какой качественной подготовке можно говорить, если он работает на две ставки?
Дальше. Учитель не защищен. Любые жалобы ученика или родителя могут лишить его квалификационной категории и понизить зарплату. Это с одной стороны. С другой – сколько историй с увольнением директоров, за которых были и ученики, и родители – а работодатель-администрация, по закону, мог вышвырнуть его в 24 часа. И ведь есть механизмы поддержания статуса и престижа: в некоторых странах учитель – это госслужащий.
Еще одна тема – отсутствие социального лифта для успешных педагогов. Инженер может быть младшим конструктором, конструктором, ведущим группы и т. д. В школе – только учитель, завуч и директор. Нужны возможности: учитель-методист, учитель-наставник, старший учитель...
Дальше: с точки зрения Болонского процесса – неважно, уедет наш выпускник за границу или нет. Но эта мобильность хороша в условиях европейского экономического сообщества. А когда от нас уезжают лучшие, а приезжают неквалифицированные мигранты – это подрыв национальной безопасности. Надо создавать ценности осознания себя россиянином, чтобы, даже поучившись за границей, наши возвращались. Вернулся же Ломоносов!
Из системы образования ушло воспитание – на него не хватает сил у перегруженных работой учителей. Из системы высшего образования ушла научная работа: педагоги перегружены лекциями. Ушла доступность образования, потому что в новом законе «Об образовании» нет коррекционной школы, школы для детей-инвалидов, школы для одаренных – там все одинаковые, но разная подготовка требует разного финансирования.
Наконец, проблема сельских школ: в стране было закрыто множество некомплектных школ, а сельская распутица и бездорожье фактически лишают детей образования.
– Что по итогам форума?
– В течение месяца его результаты должна обработать администрация президента. Мы надеемся, что выйдет серия поручений президента во исполнение одобренных им пожеланий.
P. S. Стало известно, что по крайней мере одно предложение участников форума уже удовлетворено. Квота призеров всероссийской олимпиады увеличена до 45%.
Анастасия ДОЛГОШЕВА
Источник: http://www.spbvedomosti.ru/print.htm?id=10311514@SV_Articles